Инклюзивное образование: московские проблемы и пример школы №1231 в Хамовниках

Развитие инклюзивного образования в Москве сталкивается с большим количеством сложностей. Эксперты, с которыми поговорила Ольга Монина, считают, что внедрение инклюзии в массовую школу требует реформы всей системы образования. Директор школы №1231 в Хамовниках Виктория Тиунова рассказала, как устроена система инклюзивного образования в ее учебном заведении.

Выбор школы и подготовка ребенка в первый класс — важное событие в жизни каждой семьи. Когда речь идет о ребенке с особенностями развития, то все обычные проблемы, как пишут родители в группах фейсбука, превращаются в “круги ада”.

По словам руководителя Центра проблем аутизма Екатерины Мень, сейчас в систему инклюзии попадают дети наиболее мотивированных родителей, которые бросили свои дела и профессионализировались в данной области. Такие родители выступают в роли пионеров, которые на своем примере показывают, что “невозможное возможно” и что будущее инклюзии зависит от совместных действий всех участников этого процесса.

Выбор школы и подготовка ребенка в первый класс — важное событие в жизни каждой семьи. Когда речь идет о ребенке с особенностями развития, то все обычные проблемы, как пишут родители в фейсбук-группах, превращаются в “круги ада”.

Обучение “особых” детей — действительно сложная задача. С учетом того, что каждый такой ребенок требует индивидуального образовательного маршрута, ведь под “особенностями развития” могут скрываться разные состояния, синдромы и диагнозы. 

По словам нейропсихолога Натальи Кудиновой, основная сложность обучения таких детей состоит в отсутствии у них мотивации. “Когда обычные дети и даже взрослые узнают что-то новое, то они испытывают удовольствие, — объясняет она. — А для детей с особенностями развития все, что трудно, не интересно”. 

Во многом это обусловлено тем, что у них повышена утомляемость, сложности с концентрацией и колебания внимания. Обучение детей с ОВЗ (ограниченные возможности здоровья), по словам Кудиновой, требует больших финансовых затрат и дополнительной подготовки педагогов. 

“Учитель должен понимать, что такое СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности), РАС (расстройство аутистического спектра — то, что принято называть “аутизмом”), дисграфия или дислексия, и уметь с этим работать”, — говорит она, уточняя, что все дети с особенностями очень разные и сильно отличаются друг от друга. У самой Кудиновой два образования — медицинское и психологическое, — что помогает ей обучать детей с ОВЗ.  

Екатерина Мень считает, что педагогов, которые могут работать с “особыми детьми” необходимо системно готовить в новой, прогрессивной и научно-обоснованной парадигме. “Для этого нужно в преподавание пускать свежую кровь, представителей профильных НКО и их экспертов, в том числе, и международных. Потому что надеяться на изменения в рамках несменяемой системы профессионального образования несколько наивно и абсурдно”, — утверждает она. — Тот, кто вчера десятилетиями учил тому, что вот это черное, просто не сможет вдруг взять и учить тому, что это белое”. 

По мнению Екатерины Мень, сейчас это бесконечно воспроизводимая система “передачи ошибок” от одного поколения к другому, и только прогрессивные программы вроде созданных и внедренных ее Центром проблем аутизма разбивают этот порочный круг. 

Иллюстрация того, насколько “экзотическим” может быть процесс обучения ребенка с особенностями, — история участницы группы “Планета аутизм”. По словам Ольги Н., в детстве ей требовалось слушать пластинки с детскими сказками, чтобы сосредоточиться и выполнять домашние задания. Причем, для каждого предмета была своя сказка, и такой метод концентрации внимания она интуитивно выбрала сама. 

Мень и ее команда создали образец “идеальной модели” инклюзии детей с аутизмом на базе одной из московских школ. Во всяком случае в какую бы школу вы не пришли с ребенком с аутизмом, вас отправят именно в школу №1465. 

Но одна школа не может вместить всех детей. “Начинать все это делать в агрессивной пустыне было трудно, — рассказывает руководитель Центра проблем аутизма. — Затем, когда мы все освоили, внедрили и сами поняли, как это работает, мы осмотрелись и решили создать программу, которая бы подробно и подетально транслировала нашу технологию. Она почти универсальна и может быть внедрена в любой российской школе”. Так появилась программа профессиональной подготовки “Включи меня!” 

Позже ее выпускники стали активно внедрять модель инклюзии в разных регионах страны. И у многих стало получаться. Но поскольку, по мнению Мень, такая работа влечет за собой целый ряд рисков, она запустила проект “Инклюзивный наблюдатель”. 

“У каждого могут быть свои сложности – у кого-то нет педагогов с поведенческой компетенцией, кому-то не удается договориться с местным департаментом образования, где-то против директор школы, где-то поведение ученика срывает налаженный процесс, где-то нет понимания правовых основ работы, где-то вообще не понимают, как сложить финансирование такой деятельности. Это сервис по организационному и методическому сопровождению инклюзивных школьных площадок. Запросов очень много, и наша команда готова предлагать решения на любом рисковом или конфликтном участке”, — говорит Екатерина Мень.

Позитивный пример из Хамовников

В школах района Хамовники постепенно создаются условия для обучения детей с особенностями развития. 

Например, в школе №1231 им. В. Д. Поленова в настоящий момент учатся 156 воспитанников дошкольных групп и 86 обучающихся школьного возраста, нуждающихся в предоставлении специальных условий образования по семи видам адаптированных программ, говорит директор школы Виктория Тиунова. Всего в школе обучается около 4500 детей.  

По ее словам, дети с особенностями развития, погружаясь в общеобразовательную среду и наблюдая достижения сверстников в освоении основной программы, раскрывают в себе мотивацию добиваться успеха. “При этом существенной опорой в развитии становятся их приобретения в социализации, когда они вместе со всеми участвуют во внеклассных и внеурочных проектах, достигая положительных результатов”, — говорит она.

По мнению Тиуновой, основная сложность обучения детей с особыми образовательными потребностями в массовой школе связана с организацией специальных индивидуальных условий, которые требуют детальной разработки индивидуального образовательного маршрута под конкретного ребенка с его неповторимыми природными особенностями. “Такая задача под силу команде профессиональных специалистов, получивших качественное образование и имеющих опыт  сопровождения детей с определенными образовательными потребностями”, — уточняет она. 

Отвечая на вопрос, хватает ли школе ресурса для обучения детей с особенностями, директор школы №1231 говорит, что в первую очередь, явный недостаток обнаруживается в методическом обеспечении. “Образование детей по определенной адаптированной программе – это отдельная профессиональная специализация целой команды: коррекционных педагогов, логопедов, дефектологов специального направления, психологов. Нужно погружения в данную проблематику, изучение эффективных средств и методов в обучении детей с определенными образовательным потребностями и освоение передового опыта по данному направлению”, — рассказывает она. 

Помимо повышения квалификации педагогов массовой школы для более глубокой специальной коррекционной работы приходится выходить на сетевое партнерство. Оно осуществляется в рамках городского проекта “Ресурсная школа”. 

“Мы постоянно расширяем свое сетевое партнерство и видим в этом для себя большую поддержку. Создание профессионального образовательного сообщества московских школ и наших коллег из регионов, включенного в решение проблем инклюзивного образования, становится “умной” силой”, — говорит Виктория Тиунова. По ее мнению, успех инклюзивного образования возможен, если мы включимся в него “всем миром”.

Решение о приеме ученика в школу принимается при личной встрече родителей или других законных представителей “особого” ребенка. “Мы вместе анализируем городские ресурсы и вместе размышляем, где и как можно найти наиболее благоприятные условия. В любом случае решение остается за родителем”, — говорит директор школы №1231.

Пример отдельных школ показывает, что преодолеть консерватизм системы образования можно. “Как? Упорной практикой, последовательным внедрением других моделей и образцов образования и постоянным предъявлением успешного опыта — того, как на самом деле можно и нужно”, — утверждает Екатерина Мень. 

автор: Ольга Монина, журналист, автор телеграм-канала Kid B