В здании известной в дореволюционной Москве Поливановской гимназии на Пречистенке уже много лет работают две детские школы — музыкальная имени Мурадели и художественная имени Серова. А во дворе старинной усадьбы в своих мастерских творят профессиональные художники. В одной из них много лет работал удивительный человек — реставратор Савва Васильевич Ямщиков. Дарья Чернышева поговорила о Ямщикове и его жизни в Хамовниках с его дочерью Марфой и художником Василием Вдовиным, также работавшем когда-то в мастерских на Пречистенке.
Савва (Савелий) Васильевич Ямщиков, советский и российский реставратор, историк искусства, публицист. Открыл жанр русского провинциального портрета XVIII—XIX веков, возродил к жизни имена забытых русских художников и иконописцев.
Марфа Ямщикова:
В Хамовниках у отца были мастерские, где он проводил большую часть своего рабочего времени. Первая мастерская находилась во Всеволожском переулке. Это было подвальное помещение, которое отец называл бункером. Там планировали разместить пункт приема стеклотары, но Евгений Викторович Вучетич, знаменитый советский скульптор, бывший тогда вице-президентом Академии художеств, помог отцу его получить.
Отец познакомился с ним в реставрационных мастерских Грабаря, и к нему-то он и отправился с просьбой о содействии в получении мастерской. До этого было сделано несколько попыток самому добиться мастерской, но они успехом не увенчались. Это был конец шестидесятых; страна готовилась отметить столетие со дня рождения Ленина. В связи с этим многие получали новое жилье, а художники – мастерские. Один звонок секретарю Ленинского райкома, и дело было улажено. Пришлось, правда, дать коробку конфет инспектору по нежилым помещениям.
«Бункер» был открыт для коллег и друзей круглосуточно. Художники Илья Глазунов и Борис Мессерер, поэтесса Бэлла Ахмадулина, актер Николай Бурляев, артисты балета Владимир Васильев и Екатерина Максимова, олимпийские чемпионы Алексей Уланов и Вячеслав Старшинов – вот далеко не полный список завсегдатаев бункера.
В это время отец уже занимался не реставрацией, а пропагандой реставрационной деятельности — устраивал выставки, писал к ним аннотации, издавал альбомы, посвященные реставрации икон, писал статьи для газет и журналов. Весь день у отца был посвящен работе, а вечером приходили друзья. В том числе коллеги реставраторы и музейщики во всего Советского Союза, с которыми отец постоянно поддерживал рабочие отношения.
В начале восьмидесятых отец перебрался на Пречистенку. Вторая мастерская находилась в одном из флигелей знаменитой Поливановской гимназии. Там расположились четыре мастерские: соседями отца были скульптор Геннадий Правоторов (позже эту мастерскую занял его зять художник Василий Вдовин), художник Анатолий Мосийчук, фотограф Станислав Зимнох и его жена искусствовед Вера Алексеева. Это было доброе соседство, все поддерживали дружеские отношения, творческие. Так, с фотографом Станиславом Зимнохом отец делал многие альбомы об иконах.
На Пречистенку перебрались и завсегдатаи «бункера». Приходили художники и музыканты, устраивались музыкальные вечера. Кабинет мастерской отца на Пречистенке был заполнен книгами, на стенах гостиной висели работы друзей-художников, подаренные ему в разные годы. Эти работы легли в основу коллекции «Музей друзей», которую отец представил на свое семидесятилетие.
Василий Вдовин:
На Пречистенке, 32 было два флигеля: в одном, где я работал с женой Натальей, – четыре мастерские, а в другом, по-моему, — восемь мастерских. Верхняя правая мастерская в нашем флигеле принадлежала Савелию Ямщикову до самой его смерти в 2009 году.
Левая мастерская наверху принадлежала супружеской паре Стасу Зимноху и Вере Алексеевой. О Зимнохе существует легенда, которую он мне подтвердил: Стас был одним из операторов у Ивана Пырьева, но на съемках фильма «Братья Карамазовы» случилась трагедия: часть группы умерла. И сам Пырьев умер. Доснимали фильм Михаил Ульянов, игравший Митю, и Кирилл Лавров, игравший Ивана. Роль Алеши исполнял Андрей Мягков.
Стаса так поразила смерть группы, что он ушел из кино и стал заниматься фотографией для книг по искусству. А жена его, Вера Алексеева, занималась в Академии художеств изданием книг по искусству для детей.
Справа внизу до самой смерти работал народный художник Анатолий Мефодиевич Мосийчук, а слева — ныне здравствующий народный художник России, секретарь секции скульптуры в российском Союзе художников Геннадий Иванович Правоторов.
Мосийчук в молодые годы был одним из известных художников метро. По его проектам были сделаны несколько станций. Он делал там большие декоративные конструкции из металла, и при монтаже одной из них сломал ногу.
Травма была тяжелая, он больше полугода не мог работать, сидел в гипсе в мастерской. Чтобы не скучать, он ставил холсты и писал длинной кисточкой. И увлекся живописью. Выздоровев, он ушел от монументального искусства, стал писать картины.
Мосийчук был настолько увлечен живописью, что иногда неделями не выходил на улицу, только в магазин за продуктами. Окна у него были зашторены: он всегда работал при искусственном освещении. Мосийчук был художник очень плодовитый: у него в мастерской хранились тысячи листов графики и сотни холстов большого размера.
Он так любил это место, что завещал развеять его прах во дворе мастерской: хотел остаться здесь навсегда. Он умер в 2013 году, а выполнили ли дети его волю, не знаю, потому что уже с Пречистенки переехал.
Художников из флигеля напротив я знал меньше, но до своей трагической гибели там точно работал художник-монументалист Олег Павлович Филатчев. До сих пор в мастерской работает его сын Олег Олегович, да и его вдова Валентина там появляется. Филатчев был самым молодым академиком в Академии художеств. Талантливый, успешный человек, он в своих панно, в своих фресках проповедовал культуру Возрождения. А еще там работал очень известный дизайнер книги Аркадий Троянкер, но он эмигрировал в Израиль.
Я работал в мастерской на Пречистенке где-то с 1998 по 2008 год. Ямщиков называл этот дворик московским Монмартром. Место красивое, старинное, летом там художники сидят, пишут, рисуют.
Мы неоднократно устраивали выставки одного дня, уличные вернисажи: ставили [какую-нибудь] картину во дворе, Савелий приглашал прессу, публика, гуляя, проходила мимо. Там сохранилась атмосфера старой Москвы, где художники работали на пленэре.
В этом дворе, когда я работал в мастерской Саввы Ямщикова, мы проводили Ночь музеев. Мы открыли мастерскую, народ собрался, я рисовал портрет с натуры, показывая работу пастелью и акварелью; скульптор Денис Петров, ныне работающий в моей мастерской, лепил подарки для детей. Не один раз ставили во дворе горку, устраивали масленицу.
В том, что двор и мастерские вообще остались у Союза художников, есть немалая заслуга Савелия Ямщикова.
По уставу Союза художников еще Советского времени художники получали мастерские и могли работать в них пожизненно, оплачивая только коммунальные услуги, как за квартиру. И, к счастью для художников, эту норму не отменили. Именно это дает возможность существовать культурной среде России: тысячи художников могут спокойно работать.
Но с начала двухтысячных годов, при лужковской власти, на наш двор, (не только на мастерские), стали обращать внимание какие-то коммерческие структуры, и нам стали приходить сообщения о том, что нас хотят выселить.
Самая яркая попытка была в начале двухтысячных годов. Когда в мастерских не было никого кроме меня, приехала большая делегация на крутых машинах. Это сейчас у всех машины, а тогда это было заметно. Я открыл двери, и мне сказали: «Это Роскомимущество, ваши мастерские передаются другому собственнику. Вам на выселение [даем] три дня».
У меня был телефон Савелия, с которым я еще не был близко знаком. Я сказал с долей горького юмора: «А можно, я сделаю последний звонок, как в кино американском?» Мне разрешили, я набрал Савелию, а до этого я ему никогда не звонил. Он болел, сидел дома, но следил за всем, что происходило в Москве и знал, чем я занимаюсь.
— Сейчас никого нет, уже вечереет, стоят большие машины во дворе и мне дают документы о том, что наши флигеля забирают у МСХ (Московского союза художников) и передают в другое ведомство. Что мне делать? — сказал я ему.
Он попросил включить громкую связь и минут десять читал лекцию по поводу того, что такое Москва и московские художники, что такое мастерские. Он ругался четырехэтажно, и я потупил голову, а когда поднял, увидел только одного молодого парня — все остальные сбежали от этого разговора.
На следующий день я поехал к Ямщикову, и мы проехались по набережным. Он просил отвезти его на Павелецкую набережную, где он, оказывается, родился. Он болел и девять лет не выходил из дома. Мы покатались и приехали в мастерские. Он поднялся к себе, открыл мастерскую и говорит: «Действуем так: я пишу письмо о наследии мастерских, которое мы отправим президенту, мэру и в пару газет. Письмо с шапкой: «Обращение к президенту России: о судьбе архитектурного наследия России» я везде отвез, и оно сработало.
Савва стал разбираться, что за организация пытается завладеть мастерскими, провел огромную работу административно-публицистическую. Появились публикации об этих мастерских, что принесло огромную пользу сохранению мастерских художников в Москве. На усадьбу обратили внимание, и аппетиты поумерились.
Однако наезды на мастерские продолжались, и однажды Ямщиков сказал мне организовать однодневную выставку прямо во дворе. Я выставил картину «Пьета», назвав ту выставку «История одной картины». Пригласил большое количество людей, сказав, что будет интересное событие, а наш выдающийся искусствовед, реставратор, общественный деятель Савелий Ямщиков хочет что-то сказать на камеру «Культуры» и «России-1».
Народу собралось много. Савелий Васильевич говорил долго и жестко о том, что творится с наследием, с памятниками архитектуры не только в Москве, но и по всей России — в его любимом Пскове, в Новгороде, в Суздале. Он приводил факты, очень остро упоминал имя тогдашнего мэра Москвы Лужкова и тех чиновников, которые потворствуют разрушению памятников. Я стою и думаю: «Ну, попал!» Голову опустил, слушаю, а когда минут через пять или семь поднял голову всех кроме операторов, как ветром сдуло!
Но эти люди не отстали просто так. Нас выкуривали финансово.
По решению городских властей, нам вменили коммерческую стоимость. Это были большие деньги. Савелий сказал: «Деньги не платим. Будем добиваться возвращения договора на безвозмездной основе».
Тяжба длилась много лет, но в итоге договор сделали нормальный. Но в это время ушел от власти Лужков, ушла вся эта братия, в 2009 году умер и Ямщиков, а также наши соседи по мастерским Стас Зимнох и Вера Алексеева. Мы выиграли суды, но, поскольку мы не платили по коммерческому договору, накопились большие долги, которые уже не отменишь.
В МСХ приняли правильное решение — нужно это отметить — долги погасить и передать мастерские другим художникам. Так я и Анатолий Мосийчук передали свои мастерские тем, кто мог погасить наш долг.
Вообще Савелий Васильевич был очень нежен, очень душевен со своими друзьями, с теми, кто придерживался таких же взглядов в отношении культурного наследия России, но абсолютно беспощаден к тем, кто относился к этому иначе, к тем, кого он считал врагами культуры России. Он это делал, не считаясь с личностями, с их статусом.
Марфа Ямщикова:
В 1989 году был открыт после реставрации дом Полибина на улице Бурденко. Дом коллежского советника Гавриила Алексеевича Полибина, памятник архитектуры начала XIX века, характерный образец московского ампира, был построен по типовому проекту. Дом деревянный, стоит на каменном цоколе. В доме, на стенах и потолках комнат сохранились росписи по бумаге, имитирующие настенную живопись и декоративную гипсовую лепнину. В доме так же сохранилась печь с расписными изразцами.
На протяжении века дом менял своих хозяев, а после революции превратился в большую коммунальную квартиру. После расселения коммуналки над домом висела угроза исчезновения, но его спасли реставраторы, а уже Савва Васильевич присмотрел его для нужд ГосНИИ Реставрации (ГосНИИР).
В нем разместился выставочный зал и отдел пропаганды художественного наследия ГосНИИР, который отец возглавлял многие годы. Потом из-за болезни он этот пост оставил, но неизменно оставался сотрудником отдела и продолжал устраивать выставки. Отдел был поделен на два сектора. В секторе предвыставочной реставрации трудились ведущие реставраторы института Сергей Голушкин и Виталий Кузюбердин. Последние десять лет отдел возглавляла искусствовед, реставратор Нина Васильевна Зайцева.
Память об отце поддерживалась во всей деятельности отдела, но особым местом заботы стал мемориальный кабинет, который Савва Васильевич обустраивал сам, с прицелом на музей. Кабинет был наполнен книгами, памятными фотографиями, афишами выставок, которые отец устраивал.
К сожалению, приходится говорить об этом в прошедшем времени, так как отдел был расформирован, сам Дом Полибина передан частной организации, мемориальный кабинет упразднен.
Думаю, что Хамовники значили для отца много: выбор его пал именно на этот район, это места, с которыми связана большая часть его рабочей жизни. Я думаю, что он с большой любовью относился к Хамовникам. Прицельно он об этом не говорил, но все время там обретался.
Василий Вдовин:
В Доме Полибина кипела творческая жизнь. Выставки были самые разные: были штатные, посвященные реставрации и сохранению памятников истории, культуры и были выставки современных художников на некоммерческой основе. У художников была возможность выставляться в этом особняке: у меня была одна большая выставка и две небольшие. В хорошую погоду летом и весной во дворе дома Полибина устраивались застолья, фуршеты. Очень жаль, что это место выпало из творческой обоймы Москвы.
Как мы потом поняли, ГосНИИР держался в доме Полибина только благодаря влиянию Ямщикова. Он умер, и через пару лет дом забрали.
Я сам делал проект мемориальной доски для дома Полибина как художник, проектировщик, а скульптором пригласил Дениса Петрова. Он согласился сделать профиль и барельеф, но денег не нашли. Мы подавали заявку в Минкульт на создание памятной доски Ямщикову, но пока этот вопрос рассматривали в министерстве, дом перешел в частные руки. Сейчас доска Ямщикову есть на доме в Первом Тружениковом переулке, благодаря его другу Игорю Найвальту, покойному ныне.
На протяжении многих лет Савелий Ямщиков был членом Президиума Центрального совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПиК). Работал в доме Нащокина, тоже в Хамовниках. С именем Ямщикова связаны многие инициативы и действия ВООПиКа, направленные на сохранение и популяризацию культурного наследия страны.
Он был профессионалом своего дела, человеком чести и высокой духовной культуры. На церемонии вручения первой Всероссийской премии «Хранители наследия» лауреатом которой он стал, Савва Ямщиков сказал, что «обрушившийся на нас кризис, это не кризис экономики – это кризис душ».
автор: Дарья Чернышева
Хамовникам нужен особый отдельный статус. К счастью теперь есть соответствующий правовой прецедент:
Федеральный закон от 22.12.2020 N 437-ФЗ (ред. от 20.04.2021) «О федеральной территории «Сириус»
«Статья 2. Основы статуса федеральной территории «Сириус»
1. Федеральной территорией «Сириус» признается имеющее общегосударственное стратегическое значение публично-правовое образование, в котором в соответствии с настоящим Федеральным законом в целях обеспечения комплексного устойчивого социально-экономического и инновационного развития территории, повышения ее инвестиционной привлекательности, необходимости сохранения олимпийского спортивного, культурного и природного наследия, создания благоприятных условий для выявления, самореализации и развития талантов, реализации приоритетов научно-технологического развития Российской Федерации устанавливаются особенности организации публичной власти и осуществления экономической и иной деятельности.
2. Местное самоуправление в федеральной территории «Сириус» осуществляется проживающими на ее территории гражданами непосредственно в формах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, а также через органы публичной власти федеральной территории «Сириус», осуществляющие в том числе полномочия органов местного самоуправления городского округа (в том числе по решению вопросов местного значения городского округа), определенные Федеральным законом от 6 октября 2003 года N 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», другими федеральными законами, если такие полномочия не переданы для осуществления органам местного самоуправления муниципального образования городской округ город-курорт Сочи Краснодарского края в соответствии со статьей 8 настоящего Федерального закона.
3. В федеральной территории «Сириус» создается система органов публичной власти федеральной территории «Сириус», наделенных компетенцией в соответствии с настоящим Федеральным законом.».
Теперь дело за муниципальными депутатами района, которые должны составить проект такого же закона для Хамовников и с помощью многочисленных влиятельных людей проживающих в Хамовниках добиться принятия этого закона в Государственной Думе Федерального собрания !
„Там, где правила игры не позволяют выиграть, английские джентльмены меняют правила.“ — Гарольд Джозеф Ласки (30 Июня 1893 — 24 Марта 1950 — английский учёный-политолог и политический теоретик).
Всегда с трепетом смотрели телепередачи с нашим земляком (родители Саввы Ямщикова из Тамбовской области). А уж за правду-матку постоять… Говорят, что его отец был смелым и решительным.