«Если не следить, то весь район застроят». Комментатор Владимир Стогниенко — о российском футболе и активной гражданской позиции

Чтобы дойти из дома до места проведения финального матча Чемпионата мира по футболу 2018 года, спортивному комментатору Владимиру Стогниенко понадобилось 15 минут — он живет совсем рядом с «Лужниками». Несмотря на то, что Стогниенко долгое время работал на государственном телевидении и политики, по его словам, сторонится, комментатор активно участвует в жизни Хамовников. Например, отвечал за безопасность на митинге против вырубки сквера у балетного училища. В интервью Артему Александрову Стогниенко рассказал о том, что опасается агитировать за политиков, потому что они могут не выполнить свои обещания, и назвал трех лучших футбольных комментаторов. 

---

(этот материал был ранее опубликован в пятом выпуске районной газеты «Ленивка»)

— Когда мы договаривались об интервью, вы мне сказали, что не любите говорить не о футболе. Почему?

— Я в принципе не люблю давать интервью. О футболе или нет. Спортивные журналисты, футбольные комментаторы и так много говорят о футболе. У каждого есть блоги, ютубы, программы. В сотый раз повторять одно и тоже не очень интересно. 

Сама же профессия у меня узкоспециализированная, и рассуждения о ней будут не очень интересны обывателю. Мне кажется, что комментаторы — не ньюсмейкеры. Мы скорее передатчики. Вы же не берете интервью у телевизора?

— В нашем интервью будет не так много о футболе — вам должно быть интереснее.

— Ну да, может быть.

— Вы выросли в Хамовниках?

— Не совсем. Я в Хамовниках с 1987 года. А маленьким я жил в Южной группе войск в Будапеште. У меня оттуда первые воспоминания.

— Относитесь к Будапешту как к родному городу?

— Нет. Я был слишком мал, хотя у меня остались, конечно, какие-то воспоминания. Я посетил Будапешт опять в более зрелом возрасте. Это красивый, большой город и относительно дешевый. Но нет, он не родной.

— За тридцать лет, что вы живете в Хамовниках, район стал лучше или хуже?

— Что-то стало хуже, что-то лучше. То, что все заставлено автомобилями, мне не нравится. Я пешеход и испытываю ненависть к автомобилистам. Обсуждать со мной проблему платных парковок бесполезно. Если бы мне дали волю, то я бы тиранически запретил вообще автомобили, чтобы все пешком ходили.

То, что закрыли завод «Каучук» и вместо него построили жилые дома, наверное, неизбежно. То, что снесли Хлебозавод №6 и построили жилые дома, меня совершенно не радует. То, что привели в порядок парк Мандельштама — это хорошо, а то, что часть газона заасфальтировали — это плохо.

Я вступил в сознательный возраст году в 92-м. Это было специфическое время. Я зарабатывал деньги, расклеивая объявления о борьбе с тараканами. Интересно, что позже, когда я уже был студентом, у нас дома был наплыв тараканов. Их было безумное количество, и справиться с ними получилось только к концу 90-х. Подъезд этой проблемой не занимался, и тараканы бегали туда-сюда по вентиляции. 

Я это рассказываю к тому, что, безусловно, район изменился и в целом, наверное, в лучшую сторону. Однако, если к благосостоянию своего района или города не проявлять достаточного внимания, то все может измениться и в худшую сторону.

— У вас есть любимое место в Хамовниках?

— Весь этот квадрат, который ограничивается набережной, Комсомольским проспектом, Парком Культуры и Хамовническим валом — это все мои родные места, и что-то одно выделить трудно. Там школа, где я учился, а сейчас учится моя дочь. Там живет девочка, с которой я встречался в 11 классе, тут же и родная спортивная площадка. 

Когда в России проходил чемпионат мира по футболу, мы играли там командой российских журналистов против аргентинских журналистов. 

Мы проиграли 2-3, но они, засранцы, привели Бракамонте (в прошлом профессиональный футболист, игравший за «Москву» и «Терек» — прим. ред.)! Я ему сказал: «Брака, ну как тебе не стыдно?» А он ответил, что приехал в Россию как журналист, и зарядил нам с центра поля в девятку на второй минуте.

Еще стадион «Лужники» для меня родной — с детства мы ходили туда играть в футбол, там были хорошие поля. Вася Уткин где-то написал, что я, вероятно, стал единственным комментатором в истории футбола, кто пришел работать на финал чемпионата мира из дома по соседству. Это правда — мы с женой пообедали, я выпил чашку кофе, вышел из подъезда, и минут через пятнадцать был на стадионе.

— Хочу вернуться к вашим словам о том, что нужно следить за районом. В Хамовниках боевые жители и, как я понимаю, вы тоже в чем-то стараетесь участвовать?

— Да, именно так. Я знаком с [депутатом МО Хамовники] Сашей Парушиной много лет, я сдавал подписи за кандидатов на муниципальных выборах. Район у нас хороший, земля дорогая, и люди, здесь живущие, понимают, что если не следить за тем, что происходит, то все застроят. Хорошо, что есть активные люди. 

Лет пять назад я даже регулярно ходил на заседания Совета муниципальных депутатов. Я был помоложе, у меня было поменьше детей, и я был поактивнее. Помню, получал разрешение на митинг по поводу застройки у балетного училища, был ответственным за безопасность. Если совсем что-то выдающееся происходит, то я и сейчас прихожу.

— Вы согласны с тем, что на известном человеке большая ответственность быть активным гражданином?

— Быть активным гражданином — это правильно, и хорошо, что они есть. Ведь понятно, что основная проблема в том, что у жителей района есть работа и семья, а у застройщиков работа — именно продавливание своих проектов. Силы не равны. 

Потенциальная уплотнительная застройка у нас в районе вообще, наверное, одна из главных проблем.

— Из-за вашей профессии вы не можете свободно высказывать политические предпочтения, особенно оппозиционные, потому что будут проблемы с работой, правильно?

— Я не знаю, спорт обычно чуть в стороне. Я много лет работал на государственном телевидении, и у меня проблем в этом смысле не было, но я всегда политики сторонился. Как я уже говорил, есть общегражданские вещи — например, я считаю, что на выборы нужно ходить, митинги тоже вещь совершенно нормальная, но есть агитация, с которой нужно быть осторожным. Когда рекомендуешь какого-то человека в муниципальные депутаты или на другие должности, ты берешь за него ответственность. 

Не секрет, что обещания, особенно данные политиками, не всегда выполняются. Для меня оказаться в ситуации, когда я поддержал бы такого человека, неприемлемо. 

Да и потом у меня не дай бог какая известность. Вряд ли меня позовут агитировать за кандидата в Госдуму. И это хорошо — каждый должен своими вещами заниматься.

— Вроде бы одну передачу, которую вы делали в «Футбольном клубе» Василия Уткина сняли с эфира?

— Ну, я тогда был стажером и просто попал на НТВ, когда там кипели все эти страсти: Гусинский уезжал, канал переходил к «Газпром-медиа», коллектив протестовал. Мне было 20 лет, и я смотрел на все со стороны, думая: «Интересно, чем это все закончится». Закончилось тем, что я сам ушел с НТВ+ через год, потому что образовался спортивный канал 7ТВ.

— В «Википедии» сказано, что вы болеете за футбольный клуб, за который болеют четыре поколения вашей семьи.

— Да, я из тех, кто считает, что болеть нужно за команду из своего города. Это — часть самоидентификации, это привязывает человека к месту, в котором ты родился и вырос.

Кстати, по-моему, есть только два крупных города в мире, где есть всего одна [крупная] команда — Петербург и Париж. Мне всегда казалось это странным. Должны же быть в Петербурге нонконформисты, которым хочется болеть не за тех, за кого болеют остальные. 

Возможно, это связано с нашим футбольным рынком, который на самом деле не рынок, а госфинансирование. Иначе в Питере была бы еще одна маленькая команда, и это было бы лучше, потому что мне кажется, что дерби — это всегда прикольно.

— «Зенит» обходится дерби с московскими командами.

— Я понимаю. Меня, кстати, всегда раздражало, что в футбольном Петербурге во всем видят «руку Москвы». Да ладно вам ребята, мы все в одной стране живем.

— Также москвичи и не москвичи любят во всем видеть «руку Газпрома«.

— Да, ну а как, если за «Зенитом» стоит самая богатая госкорпорация? Многие говорят, кстати, что участие государства — главная проблема нашего футбола. Но на самом деле главная проблема — отсутствие рынка. Дело не в том, что государство или частные компании вроде «Лукойла» дают клубам деньги. 

Дело в том, что клубы должны зарабатывать, а они этого не делают. Клубы привыкли получать бюджет и его осваивать, поэтому развитие клубов идет со скрипом. Эта схема может быть успешной только при социалистической системе. 

Тогда футболист мечтал о двухкомнатной квартире и «Жигулях», плюс у него была хорошая для СССР зарплата, поездки, валюта. Сейчас футболист мечтает о миллионах евро, и в итоге у нас получается схема в чем-то социалистическая, в чем-то капиталистическая, а по факту — очень плохо работающая. Как экономист по образованию рискну сказать, что в этом все проблемы отечественного спорта.

— Кто-то считает, что государство должно полностью уйти из футбола. Даже если все развалится, то через несколько лет восстановится, и в итоге будет лучше.

— Нет, речь не должна идти о том, чтобы государство резко ушло. Нужно стараться вывести госфинансирование постепенно. Иначе у нас все будет полностью разрушено в регионах. Но как это сделать я не знаю. Знал бы — предложил.

— Клуб «Чертаново» может стать авангардом нового российского футбола?

— Там сложная схема — [его футбольная] школа дотируется, сам клуб — нет, но играют в команде только свои воспитанники. Для ФНЛ (второй дивизион — прим.ред.) — это хорошая история, а для Премьер-лиги – уже нет, будет сложно. Но «Чертаново» — хороший пример футбольной академии, с которыми у нас все плохо. И главная беда в том, что всех все устраивает.

— А лимит [на число футболистов из других стран в командах] замедляет развитие?

— Лимит — неоднозначная история и его простая отмена не решит проблему. Представим, что вы президент провинциального клуба, которому губернатор выделил деньги. Неизвестно, будет ли на следующий год этот же человек губернатором, будет ли его интересовать еще футбол. 

Поэтому что вам нужно? Показать результат в этом сезоне. Вы не будете вкладывать средства в молодежь, которая выстрелит через 5-6 лет, а купите восемь средних, но качественных 28-летних футболистов из какой-нибудь Хорватии, благодаря которым «решите задачи на сезон». 

Пока экономика футбола у нас такая, какая есть, попытка отменить лимит — это попытка найти решение, которое решит все сразу. Но нет, нам нужно работать долго и медленно для того, чтобы качественно улучшить футбол, а долго и медленно работать не любят.

— Власть ведь тоже несет ответственность за ситуацию в футболе, да и в спорте в целом. В том числе самое высшее руководство, назначающее министров. С их ведома, а иногда при участии совершается огромная коррупция. Многие бы сказали что это — главная проблема футбола.

— Безусловно, в стране есть коррупция. Как любому нормальному человеку, мне это не нравится. Это одна из самых больших проблем. Правда, и в мире это большая проблема, и с ней везде бороться тяжело. Как решить эту проблему я не знаю, я всего лишь неудавшийся экономист.

— Вы не считаете, что для того, чтобы бороться с коррупцией нужно сменить власть?

— Вы как-то меня потянули совсем в сторону разговора о политике. Я не то, чтобы сильно против о ней порассуждать, но, как я уже говорил, подобные разговоры налагают на человека ответственность. Сменяемость власти, в принципе, прописана у нас в Конституции. Я надеюсь, что в этом смысле ничего там править не будут (разговор состоялся до решения Путина «обнулить» свои сроки — прим.ред.).

— Вы не хотите говорить о политике публично, но в кругу близких вы — политизированный человек?

— Думаете, что с друзьями я «кухонный воин»? Нет. У меня есть предпочтения и взгляды в политике, я голосую, могу выражать публично недовольство проблемами, бываю на митингах, чтобы проявлять там гражданское самосознание. Но для того, чтобы к чему-то призывать, нужно быть большим любителем политики.

— Хочу вернуться к вашим вкусам в футболе. Так за какую команду вы болеете?

— Я вам не скажу, потому что это очень личная история. Все равно что цвет волос моей жены.

— Вы считаете, что рассказывать об этом неэтично из-за вашей профессии?

— Я так раньше считал, но теперь уже нет. Да и несложно узнать за кого я болею – я же хожу на футбол.

— Кто сейчас лучший комментатор?

— Сережа Кривохарченко, Рома Гутцайт, Кирилл Дементьев. А что касается последнего десятилетия, то, наверное, Юрий Розанов. Дай бог ему здоровья — Юра сейчас тяжело болеет.

— Эпидемия коронавируса окажет влияние на футбол в России и в мире? Просто не доиграют этот сезон или что-то большее случится?

— Судя по всему, просто цикл собьется — доиграют летом, а Евро перенесут на следующий год. Ничего страшного, но в подобных случаях футбол будет страдать первым. При эпидемии массовые мероприятия закрывают во все мире, а футбол без болельщиков — это совсем грустное зрелище, даже по телевизору.

беседовал Артем Александров